|
ЧТО СКРЫВАЕТ
АРХАНГЕЛЬСКАЯ ТУНДРА?
Над заснеженной тундрой висела тягучая тишина.
Внезапно, вдали возник, сначала легкий, а затем быстро нарастающий гул
авиационных моторов. Пара краснозвездных Пе-3 стремительно неслась над
поблекшей зеленью карликовых березок и темными пятнами подмерзающих болот.
Ноябрь 1942 года подарил советским летчикам полчаса ясной и тихой погоды
прямо в круговерти густых снежных зарядов.
Неожиданно, в это же ясное «окно», прямо из-под лучей осеннего солнца, на
«петляковых» обрушилась тройка бело-черных «мессершмиттов». Самолет ведущего
в одно мгновение был сбит, и ярко вспыхнувшей ракетой зарылся в мох
небольшого болотца. Затем «110-е» набросились на самолет ведомого, который,
как мог, увертывался от смертоносных очередей, постепенно уводя
преследователей в сторону от места падения командира и к спасительному
снежному «столбу». Но вскоре вдали раздался еще один взрыв.
Через пару минут пятнистая тройка, практически прижавшись к земле,
прошла в сторону Горла Белого моря. Над архангельской тундрой вновь
наступила тягучая тишина.
Так, или
примерно так разворачивались события военным днем 5 ноября 1942 года.
В тот день с маневренного аэродрома, расположившегося недалеко от
острова Поной, для прикрытия советского транспорта самостоятельно
прорывающегося в Архангельск из Белушьей губы, взлетела пара всепогодных
истребителей дальнего действия Пе-3 из 2-й эскадрильи 13-го (по другим
данным тогда еще 95-го) истребительного полка Особой морской авиационной
группы (ОМАГ).
Ведущим пары летел лейтенант Александр Устименко. Ведомым – старший
сержант Виктор Горбунцов (штурман лейтенант И.Г.Дергилев). Через полтора
часа им на смену взлетела вторая пара: экипажи лейтенантов Константина
Усенко и Сергея Нюхтикова. Но Нюхтиков, из-за неисправности мотора, вскоре
вернулся на аэродром. И Усенко – в одиночестве продолжил полет.
Встреча с первой парой состоялась в назначенном морском районе
ответственности истребителей, недалеко от транспорта, который следовал
курсом на юго-запад.
Пара Устименко-Горбунцов, передав прилетевшей смене «подопечного»,
качнула крыльями, ушла на юго-запад. И эта встреча стала последней встречей
лейтенанта Усенко со своими друзьями.
Когда Константин, благополучно закончил сопровождение и произвел
посадку на родном аэродроме, выяснилось, что первая пара домой так и не
вернулась. Не вернулась она не через день, не через неделю, не через месяц,
не вернулась никогда.
Усенко искал друзей еще очень долго, при очередном вылете он
заглядывал в самые отдаленные уголки тундры, лежавшие по маршруту полета.
Порой, он встречал здесь, наши и немецкие самолеты лежащие в тундре. Но
отыскать друзей - не удалось.
Лишь через 47 лет поисковикам, из авиационного полка, который
базировалась на бывший аэродром «Ягодник», которыми руководил старший
лейтенант Виктор Дудин, удалось отыскать самолет ведущего исчезнувшей пары.
Собственно самолет сначала отыскали в 60-е годы жители
архангельского поселка Верхняя Золотица, а затем в 1988 году – осмотрели
архангельские геологи. При этом, руководитель геологической экспедиции Борис
Брянцев подробно смотрел обломки самолета и лежащие неподалеку капоты
двигателей, сорванные при их взрыве.
При встрече с Виктором Дудиным он детально рассказал о
сбитом «петлякове».
Летом 1989 года группа энтузиастов Дудина: Андрей Косов, Алексей
Гах, Владимир Агафонов и Михаил Костюкович, на вертолете прилетела в район
поисков.
После недолгого, но изнурительного пешего обследования
болотистой тундры, Пе-3 № 40415 был обнаружен в обмелевшем болотце. Здесь же
находились останки экипажа, но почему-то… трех летчиков.
После того, как погибший самолет был вытащен на сухое место, по
документам, обнаруженным у погибших удалось установить, что перед
поисковиками лежал экипаж лейтенанта Александра Устименко: командир экипажа
и штурман лейтенант Кузьма Банцев. Третьим оказался начальник штаба ОМАГ
полковник Федор Попов.
Для Федора Федоровича Попова этот полет должен был стать
завершающим в его заполярной службе. Приказ о назначении Попова начальником
штаба авиации Краснознаменного Балтийского флота был уже подписан. Однако
Заполярье не захотело с ним расставаться.
Но самое удивительное открытие принес поисковикам детальный осмотр сбитого «петлякова».
Оба борта самолета были иссечены пушечно-пулеметными очередями. При этом,
практически все пробоины были необычно крупного диаметра (не меньше 30
миллиметров). Сразу было видно, что самолет упал на землю не из-за
неисправности двигателей или ошибки пилота. Но кто же так далеко от
передовой, в этой глухой архангельской тундре глубокого советского тыла,
пушечно-пулеметным огнем мог расстрелять один из лучших советских самолетов?
Скорее всего - дальние немецкие истребители Ме-110 или модифицированный
Ю-88.
Однако, по всем расчетам получалось, что для появления здесь
«110-х» или «88-х», им было необходимо, допустим из Луостари или Лоухов по
прямой пролететь весь Кольский полуостров, Горло Белого моря и углубиться на
советскую территорию, быстро отыскать здесь советский самолет, очень быстро
его уничтожить, и немедленно ложиться на обратный курс. И это без расчета
обхода зон советских ПВО или районов, где моторы приходилось использовать в
форсированном режиме.
Выходит, либо немецкие летчики, точно знали в какое время и в
какой точке маршрута появятся советские истребители, либо у немцев была
возможность длительное время ожидать появления в контролируемом районе
советских самолетов, и затем из засады внезапно атаковать их.
Первое было возможно, но вряд ли реально. А вот второе - ближе к
истине. На всякий случай штурман полка очертил предполагаемую площадь, где
мог быть создан немецкий аэродром-засада.
Практическая проверка показала, что продольная песчаная площадка,
вытянувшаяся вдоль Окулова озера, действительно когда-то служила взлетной
полосой для немецких истребителей. Об этом более, чем подробно рассказали
плотно уложенные на полосе металлические пластины, а также брошенные в
деревянных строения вдоль полосы вещи обслуживающего персонала Люфтваффе и
запчасти с радиостанции
FuG-10. А в окрестностях взлетной
полосы – были обнаружены еще и бочки из-под авиационного горючего с немецкой
символикой. Позже подобные аэродромы были обнаружены у сел Мегра (Горло
Белого моря) и Погорелец (Мезенский залив), а также в Лешуконском районе.
До настоящего времени остается загадкой, только ли для перехвата
истребителей 13-го и 95-го авиаполков, сопровождающих союзные конвои,
прагматичные немцы создали аэродром-засаду у Окулова озера. А не является ли
этот аэродром частью некой системы, созданной рейхсмаршалом Германом
Герингом для контроля акватории Карского моря? А может быть - предназначался
для диверсионных групп подразделения «Цеппелин»?
Но в соединении с тайными аэродромами на новоземельских мысах
Константина и Пинегина, а также у архангельских сел Мегра и Погорелец, он
вполне мог составить «звено» в цепи положений пресловутого «Генерального
плана «Ост»? Плана, в соответствии с которым, немецкие подводные лодки,
создавая по пути топливные склады для гидросамолетов Люфтваффе, вывозили с
Таймыра некие грузы, а гросс-адмирал Эрих Редер создал в дельте реки Лена
секретную базу с большим запасом керосина и дизельного топлива. Именно того
плана, который предусматривал как уничтожение славян, так и полную
«германизацию» всей западной части Советского Союза вплоть до Урала. Сложно
ответить, но вот несколько версий.
Версия первая. Секретный аэродром был действительно предназначен
для перехвата советских самолетов. Ведь именно летом 1942 года
Великобритания и США ускорили договорные поставки самолетов для Советского
Союза.
Перегонять самолеты предполагалось с трех направлений: с востока -
через Аляску, с севера через порт Архангельск и вологодские аэродромы, с юга
– через Иран и Афганистан.
Но у Архангельска, даже по прошествии первого военного года,
у советских ВВС было все два полевых аэродрома.
При этом, они не отвечали необходимым для союзников
требованиям. Аэродромы были островными и малыми по размерам.
Прилегающая же городу тайга, была заболочена практически почти
полностью, и главное - не подлежала дренажированию, столь необходимому для
строительства бетонированной полосы.
Поэтому и было принято решение строить для перегоняемых
самолетов деревянную взлетно-посадочную полосу: четыреста метров в длину,
шестьдесят – в ширину.
Для будущего аэродрома подобрали большое открытое
пространство среди таежного леса недалеко от нынешнего Катунино. Почва здесь
была малозаболоченной и позволяла построить надежный деревянный настил. В
короткое время к строящемуся аэродрому подвели электролинию, железнодорожную
ветку, установили четыре пилорамы. Все сооружения для сборки самолетов,
деревянную взлетную полосу и железнодорожную ветку строили заключенные из
соседнего лагеря НКВД.
Аэродром появился очень быстро. Вскоре по железнодорожной ветке из
Архангельска начали прибывать первые самолеты из порта Архангельск.
Техническую команду, которая собирала самолеты составляли англичане, а
также три американских летчика: капитаны Луис и Элисон, и старший лейтенант
Замке, которые испытывали собранные самолеты.
К сентябрю 1942 года с нового архангельского аэродрома, через
промежуточный вологодский, в действующую армию было отправлено почти сотня
самолета: «Киттихаук», «Кертис Р-40», «Тамагаук» и «Харрикейн».
Перегонку обеспечивали уже советские летчики из особой группы
полковника Бориса Смирнова: Николай Храмов, Иван Макренко, Константин
Коккинаки, Виктор Мошин, Николай Козлов, инженер Лазарев и его помощники
Часовиков и Баранов.
В дальнейшем, после окончания поставок английских и американских
самолетов, советские летчики использовали этот аэродром как запасной.
Но вернемся к исчезнувшей 5 ноября 1942 года советской паре «петляковых».
Если посмотреть на карту Архангельской области, то сразу же можно
увидеть, что немецкий тайный аэродром у Окулова озера находиться как раз
посередине между только, что построенным аэродром и маневренным аэродромом у
Поноя. И с него было удобно перехватывать как советские самолеты взлетающие
с архангельских аэродромов, так – и маневренного аэродрома у Поноя, который
был специально «выдвинут» ближе к Баренцеву морю.
Версия вторая. Аэродром у Окулова озера использовался
немецкими летчиками как аэродром «подскока» специальных самолетов
метеорологического звена и самолетов дальней авиации ФВ-200 («Кондор» или
«Курьер»), обеспечивавших снятие немецких метеорологических партий из
районов западного сектора Северного морского пути. Вот перечень только
нескольких тайных метеостанций, личный состав, которых был заброшен сюда,
или эвакуирован самолетами Люфтваффе:
1. «Банзе». Создана близь
Лонгьирбюена (архипелаг Шпицберген) 25 сентября 1941 года. Группа из десяти
человек под командованием Е.Етьена была доставлена транспортным самолетом
Ю-52;
2. «Деревянный глаз» или «Лесной глаз». Создана в августе 1942
года на восточном побережье острова Гренландия (бухта Ганза). Полярники
доставлены сюда метеорологическим судном «Заксен». Группу возглавлял
лейтенант Г.Риттер. В ее состав вошли научный руководитель Г.Вейс,
метеоролог Г.Гофман, врач Р.Сенссе, два морских офицера, восемь моряков и
два радиооператора. Во время своей работы немецкие метеорологи использовали
захваченную у береговой охраны США радиостанцию
«Bluie East» 5
(BE 5).
13 марта 1943 года немецкий лагерь был обнаружен санным гренландским
патрулем (датчане и эскимосы) под командованием Мариуса Енсена. В боевом
столкновении патруль потерял часть собачьих упряжек.
Через две недели (25 марта) группа бомбардировщиков В-24 (командир группы
Бернт Балчен) атаковала немецкий лагерь и «Заксен». Затем, лагерь был
атакован специальной группой гренландского патруля. Часть немецкого отряда
была взята в плен. Но части – удалось спастись, и она была вывезена немецким
гидросамолетом До-26;
3. «Виолончелист». Экспедиция работала с 1943 года на востоке
Гренландии. В группу из восьми человек, помимо начальника операции и
метеоролога Г.Шотца и военного начальника операции лейтенанта Х.Захера,
вошли метеоролог, техник и четыре радиооператора.
22 апреля 1944 года ледяной лагерь был обнаружен санным дозором
гренландского патруля. В результате внезапного нападения погиб лейтенант
Х.Захер. Общее руководство экспедицией перешло к капитану метеосудна «Кобург»
(доставившего экспедицию, но затертого здесь льдами) Радебруггеру. 3 июня
немецкие полярники были вывезены самолетом Ю-290 в Тронхейм;
4. «Кладоискатель». Создана в 1943-1944 г.г. (имеются данные,
что склады базы советские летчики наблюдали еще в 1942 году, а первый
немецкий самолет здесь был обнаружен еще в марте 1941 года) на острове Земля
Александры (архипелаг Земля Франца - Иосифа). Метеорологический отряд под
руководством лейтенанта А.Макуса и научного руководителя В.Дресса на остров
был доставлен из Тромсе на пароходе «Кединген». Часть снаряжения отряда
доставлена самолетами (в 1951 году на территории базы были найдены грузовые
парашюты). Отряд начал свою работу 15 октября 1943 года.
Весной - летом 1944 года личный состав отравился медвежьим мясом, и
экспедиция в спешном порядке была эвакуирована гидросамолетом БФ-138.
К слову, здесь же, на острове немцами была создана некая подскальная база
для подлодок Кригсмарине, которую советские летчики и моряки отыскали в 50-е
– 60-е годы. Она представляла собой вместительный грот, соединенный с
атмосферой шахтами вентиляции, расположенный под углом к взлетной полосе
немецкого аэродрома. В этом гроте могли укрыться две подводные лодки,
пополняющие бортовые запасы продовольствия или оружия, а также производящие
здесь небольшой ремонт.
По непонятной причине немецкая взлетная полоса в послевоенное время
советскими летчиками не использовалась, хотя, зимой она требовала
минимального количества трудозатрат на свое обслуживание, а летом –
оттаивала раньше всех сооружений на острове;
5. С началом Великой Отечественной войны - была создана
взлетная полоса и радиостанция на острове Междушарский (у входа в
новоземельскую Белушью губу). Затем появились взлетные полосы на мысах
Константина и Пинегина (северный остров архипелага).
С последних, немецким самолетам было несложно облететь Карское море
даже по периметру. И на том и другом мысах, можно было достаточно легко
организовать приемные пункты для доставки продовольствия и топлива, которые
были нужны немецким подводным лодкам, использовавшим залив Ледяная гавань,
как передовой или маневренный опорный пункт.
На Междушарском первый немецкий самолет Хе-111 (его пилотировал
Рудольф Шютце) с норвежского аэродрома Банак приземлился в июле 1941 года.
Есть информация, что вместе с ним на остров прилетал основоположник
германской метеосистемы в северных широтах Руперт Гольцапфель. Позже (13
октября 1942 года) в средней части западного побережья Междушарского была
установлена автоматическая метеорологическая станция «Крот».
Метеостанция была установлена приблизительно в трех километрах от
береговой черты и на таком же расстоянии к югу от реки у западной
оконечности острова.
Но в последнем случае, полет «Хе-111» не был удачным. «111-й» был
атакован советским самолетом МБР-2. При аварийном взлете немецкий самолет
получил повреждения. Получил повреждения и сам «Крот». От уничтожения
немецкого «метеоролога» спас неожиданно подоспевший в район Ю-88 (откуда?),
который и обеспечил последующий взлет и уход «хенкеля» в Норвегию.
Когда на следующие сутки на Междушарский пришли североморские
корабли с десантными группами из Белушьей губы, то на острове были
обнаружены лишь следы от шасси самолета, местами врезавшихся в грунт, колья,
к которым он крепился на время штормового ветра, да части брошенной
радиостанции.
Версия третья. Вместе с аэродромами в Лешуконском и
Мезенском районах Архангельской области аэродром у Окулова озера обеспечивал
заброску диверсионных групп «Предприятия «Цеппелин».
О планах руководства германской разведки в Заполярье и в
передовых районах западной части.
Северного морского пути может говорить такой факт, что в августе 1943
года одна из двух главных команд «Цеппелина» («СС гаупткоманда Русланд-Митте
Унтернемен «Цеппелин») была перименована в «Руссланд-Норд». В зону ее
действия была включена территория Советского Союза до Белого моря
включительно.
К слову. В настоящее время стало известно, что один из документов
плана на 1942-1943 годы предполагал проведение массовой заброски
разведывательных, повстанческих и диверсионных групп в районы крупнейших и
наиболее удаленных лагерей входивших в систему ГУЛАГ, специально для
политического разложения Советского Союза.
Расчет строился на том, что если спецгруппам удастся поднять сразу
несколько восстаний среди «врагов народа», то глубокий советский тыл вдоль
западных районов Северного морского пути не просто «взорвется». На
длительное время он будет просто парализован. Более того, эти восстания
оттянут на себя заметную часть войсковых соединений Карельского фронта, что,
в свою очередь, даст реальную возможность быстрого захвата незамерзающего
Кольского залива и порта Мурманск.
Правда, сказать, состоялось ли хотя бы одно подобное восстание -
сложно. Так как сейчас известно лишь о двух небольших немецких десантах,
которые были высажены: летом 1943 года в Кожвинском районе Коми АССР, а в
конце 43-го – под Сыктывкаром. И тот, и другой – не имели успеха. А также о
том, что с сентября 1942 и до августа 1944 года на территории Вологодской
области работала одна из спецгрупп соединения «Бранденбург-800». Скорее
всего, это были «бранденбурги» из состава 18-й роты 5-го батальона (в
дальнейшем 805-го полка). Результаты работы спецгруппы – не известны.
Однако, в документах контрразведки «Смерш» Северного флота
сохранилась информация об обнаружении некой немецкой радиостанции в поселке
Ошмарино (устье реки Енисей), а также о немецких подлодками, которые на
отдаленные острова в северо-восточной части Карского моря неоднократно
высаживали разведчиков, а затем – забирали на борт каких-то людей из дальних
становищ.
Известно, что еще до начала второй Мировой войны немцы вели активную
разведывательную работу на территории Советского Союза путем заброски
агентуры, подготовленной в индивидуальном порядке. Затем, отбор и вербовка
разведчиков была возложена на структуры разведывательно-диверсионных школ
при штабе «Валли» (специальный орган по координации и руководству
разведывательной и диверсионной деятельностью на Восточном фронте). При
этом, преимущество отдавалось кандидатам, имеющим широкий кругозор
(радистам, саперам и связистам). После окончания курса обучения агенты
забрасывались главным образом в районы Москвы, Ленинграда и Северного Урала.
Но уже в начале 1943 года подготовка «дальних» заполярных
разведчиков и диверсантов была возложена на разведывательно-диверсионную
школу в финском городе Рованиеми (до июля 1943 года - абвергруппа АГ-214).
А с июля 43-го – на абверкоманду АГ-204 (польское местечко Сулеювек).
Заброска небольших групп и одиночных агентов за линию фронта, как
правило, проводилась фронтовыми абверкомандами и мельдекопфами (передовые
филиалы абверкоманд) на самолетах специальной авиаэскадрильи с Псковского,
Рижского и Смоленского аэродромов.
При полетах в глубокий советский тыл самолеты-перевозчики
использовали тайные аэродромы в Архангельской и Вологодской областях.
Агенты-диверсанты имели задания по проведению диверсий на железнодорожном
транспорте, уничтожению баз и складов с продовольствием и иных значимых
объектов. Им же вменялось в обязанность проводить на «своей» территории
антисоветскую пропаганду и совершать убийства офицеров Красной армии и НКВД.
В последние годы Великой Отечественной войны агентам, которых забрасывали в
северные районы Советского Союза, стали давать задания на установление связи
с местными репрессированными и переселенцами, а также по организации из них
повстанческих отрядов в районах лагерей системы ГУЛАГ. При этом, особый
упор был сделан на то, что после августовского (1939 года) похода Красной
Армии в Польшу, сто сорок тысяч пленных поляков было насильственно вывезено
на Крайний Север и направлено на лесоразработки.
Некоторые североморцы, в 60-80-е годы, проводившие боевое траление
в Обской губе вспомнили необычную встречу с группой неизвестных, которые,
рассказали, что в свое время, перебив лагерную охрану, они якобы бежали в
тайгу. И не это было самым удивительным.
Искренне изумление у военных моряков вызвало то, что беглецы и по
прошествии двадцати лет еще не знали, что Великая Отечественная война уже
давно закончилась.
Так, что, вероятно, некие «цеппелиновские» планы все же были
в определенной степени реализованы.
И все же в первые годы Великой Отечественной войны немецкие диверсанты не
слишком стремились попасть в глубокий тыл советских войск. Чаще всего, с
целью нарушения советских транспортных коммуникаций и дезорганизации
ближнего тыла советских войск, они старались захватить стратегические и
оборонные объекты недалеко от линии фронта. К ним можно отнести как высадку
(в сентябре 1942 года) немецкого десанта с десяти самолетов у моста через
реку Вычегда (граница Вологодской и Архангельской областей) и две диверсии
(в ночь с 28 на 29 августа 1942 года) на железнодорожной магистрали
Ленниград – Мурманск.
В первом случае результате внезапного нападения охрана
стратегического объекта была полностью перебита, и мост был захвачен
немецкими диверсантами. Однако, в короткое время, он был отбит заключенными
из соседнего лагеря ГУЛАГ, которые случайно, в тот день работали неподалеку
от моста. По докладу командования начальника конвоя, немецкие парашютисты
были перебиты все до единого.
Во втором - почти на сутки была прервана связь Кольского полуострова с
центром страны.
Версия четвертая, но не последняя. Это был тайный
аэродром для самолетов-разведчиков специальной группы полковника Ровеля.
В первую Мировую войну Теодор Ровель был простым
летчиком-наблюдателем. В 1934 году он создал маленькую эскадрилью опытных
летчиков и бортмехаников, которая базировалась на берлинский аэродром
Штаакен, и получила наименование «Экспериментальный пост высотных полетов»
(через год она была переименована в «Эскадрилью особого назначения»).
Одной из первых задач, успешно выполненной воздушными
разведчиками Ровеля, стало фотографирование в 1934 году военно-морской базы
Кронштадт, а также промышленных районов Ленинграда, Минска и Пскова.
В конце 30-х особая эскадрилья получила самые новые воздушные
разведчики Хе-111, вооруженные самой современной оптикой, изготовленной
фирмой «Карл Цейс», позволявшей делать четкие фотографии с больших высот. В
случае необходимости, эскадрилья Ровеля работала под прикрытием компании «Дейче
Люфтганза», и после августа 1939 года выполнила несколько коммерческих
рейсов на Москву.
С началом второй Мировой войны эскадрилья Ровеля была преобразована в
разведывательный полк особого назначения, и получила самолеты Ю-88 и Ю-86,
До-214 и До-217, Хе-410 и «Хеншель - 130». Все самолеты группы Ровеля
закачивались в двигатели специальной кислородно-азотной смесью, что улучшало
их летные характеристики на рабочих высотах от 7 до 12 тысяч метров, где
немецкие воздушные разведчики легко уходили от истребителей противника.
Особо примечательными среди них были:
- Ю-86P и R.
Модификации имели усовершенствованные дизельные двигатели Юмо-207А и
Юмо-207В-3. Последний был оснащен системой форсирования мощности
GM-1, которая обеспечивала полеты на высоте до 14
тысяч метров;
- До-217Р – имел практический потолок полета до 15 тысяч метров. Возможно,
не менее интересными были и другие типы разведывательных самолетов, но о них
пока нет данных.
Уже в первые дни Великой Отечественной войны полк Ровеля
начал производить полеты от линии фронта до Урала включительно. Для того,
чтобы пресечь подобные полеты в советских ВВС была создана особая
авиагруппа, состоявшая из летчиков-испытателей высшей квалификации.
К декабрю 1943 года полк Ровеля был переформирован в
«Бомбардировочный авиаполк 200», и лишь изредка стал выполнять задания по
заброске агентуры абвера и СД.
Вот только несколько первичных версий. Они разнообразны, и порой
выглядят фантастично. Но за прошедшие послевоенные годы так никто и не
попытался детально разобраться в них. Даже опытные летчики соединений
фронтовой авиации Люфтваффе лишь слышали об этом «краем уха». Но кто-то же
может знать об этом значительно больше?
До настоящего времени нет единого мнения об истинном предназначении
тайных немецких аэродромов в Архангельской области. Больше того, отдельные
российские историки и знатоки немецкой авиации, а порой, и немецкие
исследователи истории Люфтваффе, ставят под сомнение сам факт существования
тайных немецких аэродромов на Архангельской земле. Но, повторюсь, ведь для
решения каких-то задач они были построены далеко за линией фронта.
Кроме того, почему же архангельские геологи и поисковики нашли на
беломорско-кулойском плато сбитого «петлякова» лейтенанта Устименко? И
почему на родной аэродром не вернулся Пе-3 № 40414 и экипаж старшего
сержанта Горбунцова?
Капитан
2 ранга С.Ковалев
(«Морской Сборник») |
